В 9.30 нужно как штык быть в УВД Самары в кабинете №303. На «разводе» - по-нашему, планерке - начальство отмечает опоздавших и в документах, и устно - да так, что мало не покажется. Первое, что прививают участковым, только поступившим на службу, - дисциплинированность и ответственность.
Любимая фраза
А еще на «разводе» заместители начальника отдела выдают ЦУ, ругают за не сданные вовремя отчеты, раздают «адреса» на день - где и что нужно проверить по заявлениям горожан.
- К восьми утра ко мне поступает информация по всем обращениям самарцев, - объясняет замначальника отдела уполномоченных участковых милиции Виктор Махаев. - Жалуются чаще всего на громкую музыку у соседей, на бомжей и алкашей, на шумные компании под окнами. В связи с выборами принимаются еще и заявления по поводу незаконной расклейки листовок. Участковые проверяют все обращения. Кроме того, они не должны упускать из поля зрения наркоманов, пьяниц, бомжей, людей, страдающих психическими заболеваниями, условно-досрочно освобожденных. Работы очень много.
«Мы своего участкового в глаза никогда не видели!» - часто эту фразу можно услышать от бабушек-дедушек и граждан с особо активной жизненной позицией.
- Так любят говорить пожилые люди, которые весь день сидят на скамейке у дома, - улыбается Виктор Махаев. - Раз в квартал мы отчитываемся перед населением. На все подъезды участка вешают объявления с предложением прийти по такому-то адресу и обсудить любые вопросы и проблемы. Но никто не приходит. И так из раза в раз.
В полдень наконец-то все бумажные дела приведены в порядок, и мы вместе с участковым Ренатом Нурмухаметовым приступаем к «десерту» - работе с обращениями жителей на его территории в Железнодорожном районе. А вот и первый «клиент»! Похмельный мужик за 50 грузит на тележку сломанный ржавый люк от колодца и явно намеревается сдать его на металлолом.
- Люк явно лежит здесь не первый месяц, а вот если был бы целый, новый, мы бы составили на этого гражданина административный протокол, - поясняет Ренат. - МП «Водоканал» жалуется, что на этом участке постоянно крадут люки. Из-за этого машины потом в аварии попадают и люди калечатся.
Любвеобильные бомжи
Подходим к дому №10 на улице Киевской. За одной из дверей, ведущих на улицу - бомжатник. Правда, довольно неплохо обустроенный: есть стол, некое подобие кровати, буханка свежего хлеба и даже пена для бритья. Вот только самих обитателей не видать: наверное, на промысел ушли.
- Они тут все лето живут, - сетует житель дома Александр Старостин. - Участковый их уже выгонял, но они снова пришли. Пьют, упыри, дебоширят. Досаждают нам сильно, в общем.
Ренат Нурмухаметов проверяет «квартиру» и хмурится.
- Вообще-то, администрация района тоже должна что-то делать, - говорит он. - Например, ставить замки на двери или заколачивать их. Ведь бомжи могут дом поджечь. Уснут с сигаретой в зубах - и все.
Проходим в дом, чтобы опросить жильцов. Владельцы первых нескольких квартир ничего не знают о незваных гостях. А вот на восьмом этаже дверь открывает мужчина, правда отказавшийся называть свое имя.
- Тут же как получается: если где-то течет из крана только горячая вода, а где-то только холодная, то нужно не кран чинить, а менять всю систему, - философствует он. - Так же и с этими несчастными, выпавшими из нормального общества. А вообще с бомжами нужно поступать так, как за границей поступают с животными - собирать деньги и подкармливать.
Наш участковый рассказывает, что периодически приходится проводить перепись бомжей: кто, откуда, почему попал в такую ситуацию. Проводятся с ними и профилактические беседы. Некоторые после этого начинают вести нормальный образ жизни: устраиваются на работу, находят жилье, перестают пить. Потом приходят и спасибо говорят. Такие моменты милиционерам душу греют...
Жители дома №169 на Пролетарской уже не один месяц пишут письма в УВД Самары. В гаражах два бомжа противоположного пола устроили «брачное ложе». И громко «влюбляются» там не первый месяц. И днем, и ночью. Собственно, за этим занятием мы их и застали. Ирина и Дима возлегали на грязном матрасе под не менее грязным одеялом и были явно недовольны нашим появлением.
- Мы тут не всегда бываем, - оправдывается Ирина. - Только спим и отдыхаем, когда пьяные и не можем до тетки дойти. А тут другие живут, мы их не знаем.
Ренат Нурмухаметов заставляет Ирину и ее гражданского мужа Диму собрать тряпье и отнести его на помойку. Парочка долго и от души матерится, но просьбе участкового внимает. Романтик Дима забывает забрать пластиковую бутылку с увядшими цветами и граненый стакан с початым «пузырем» водки.
Подоспевшая жительница подливает масла в огонь.
- Мне их хорошо видно из окна, - ругается старшая по дому Ирина Бурнаева. - Они тут каждый божий день! И дело даже не в том, что они постоянно пьяные валяются. Они ходят здесь совсем голые и на наших глазах справляют нужду и, прости Господи, сексом занимаются! Вот бомжиха эта вчера всю ночь тут орала, ее двое мужиков обхаживали. А у нас тут дети гуляют!
Ира и Дима собирают тряпье с матраса и с гордо поднятой головой шествуют мимо соседей в сторону помойки. За матрасем они так и не возвращаются.
Соседские войны
- Есть у меня на участке и люди с психическими отклонениями, - рассказывает Ренат Нурмухаметов. - С ними своя специфика работы. Они ведь живут в своем собственном мире. Мимо них птица может пролететь, и они на нее заявление напишут, якобы она их оскорбила. А обращение мы обязаны принять. Так что мы всегда человека выслушиваем, стараемся корректно беседовать. А уже потом уточняем, стоит ли он на учете в психдиспансере.
В общежитии на Киевской,12 психи вроде бы не живут. Самая беспокойная - алкоголичка Жанна лежит в больнице уже два месяца. Но ее друзья по интересам периодически в общагу заходят, интересуются, когда вернется «коллега по стакану». Тем не менее покой некоторым жителям только снится - соседи как водится, периодически воюют, как же без этого? Одна трехкомнатная коммуналка два месяца назад превратилась в поле боя. Причина банальная – ремонт. Ренат Нурмухаметов записывает показания возмущенной молодой женщины.
- Дети соседки-бабульки сломали и вынесли мой шкаф! - восклицает Елена Титаева. - Втихаря, без моего ведома, пока я отсутствовала! Еще они мою новую кастрюлю за полторы тысячи рублей украли! Я ее даже не распаковывала. А до этого холодильник выкинуть хотели.
Подоспевшей Ирине, внучке владелицы комнаты, есть что ответить соседке.
- Бабушка в больнице с раковой опухолью, нам ее хоронить скоро, а тут еще эта! - наезжает она на Елену. - Мы ремонт делаем на общей территории, а Елена вкладываться отказалась, вроде как собирается комнату продать и уехать. Ее предупреждали неоднократно, чтобы она убрала этот шкаф. А она категорически отказалась. А куда пропала кастрюля - я не в курсе. Я там ее не видела, в шкафу были только пустые банки. И вообще она мне угрожала, говорила, что испортит наши вещи. Когда столешницу поставили, сказала, что ночью ее распилит.
Наш участковый терпеливо выслушивает и записывает все показания соседей. Ему предстоит титанический и, вполне вероятно, Сизифов труд по поиску виновных и кастрюли.
Обмен жалобами
По пути к следующему дому мы встречаем давнего знакомого Рената Нурмухаметова - Николая Клишина. Его супруга неоднократно писала участковому жалобы на свою вторую половину: дескать, пьет, бьет, всячески унижает. На деле оказалось, что Светлана Клишина сама не подарок.
- Да у нее крыша уже 12 лет как поехала, - вздыхает Николай. - Она тогда с баптистами-евангелистами связалась. Я ее очень долго вытаскивал. Вытащил, а она в православие ударилась. А голова все равно не соображает ничего. Она теперь пишет на меня заявления постоянно. Ей даже родная дочь говорит, чтобы она от меня отстала. А она все равно фокусы выкидывает. Как-то раз, например, я за сигаретами вышел. Прихожу, а она исчезла. Потом уже выяснилось, что она все деньги из дома забрала и в Турцию уехала. В общем, дождется она у меня, я тоже на нее жалобу напишу.
Реант желает удачи Николаю и объясняет, что Светлана Клишина на учете в психдиспансере не стоит, но словам ее супруга он верит.
- Я с их соседями общался, - говорит Ренат Нурмухаметов. - Они утверждают, что Клишин ведет себя добропорядочно. Выпивает иногда, но при этом ни разу не дебоширил. А вот Светлана еще тот «фрукт».
«Блат-хата»
В квартире №7 на Пролетарской,167 дверь почти всегда нараспашку. Комната одна, но маленький угол отделен перегородкой. Там спит мужчина с перевязанной головой. Участковый его не беспокоит и подходит к лежащим на полу и диване двум пьяным мужикам и начинает их будить. В этот момент появляется еще один персонаж такого же формата. Рассыпаясь в извинениях и все время намереваясь поцеловать руку «Репортеру», он помогает Нурмухаметову растолкать сонное царство.
После утомительных пререканий всю компанию выводят на свежий воздух. Тут же подбегает хозяйка квартиры - бабушка-божий одуванчик.
- Вы на ребят не ругайтесь, они сына моего приходили навестить, он упал немножко, - говорит 85-летняя Нина Сергеева. - И соседей не слушайте, мальчики у меня хорошие, почти не пьют. А соседи просто завидуют. Я старушка энергичная, ко мне многие ходят, я одна никогда не остаюсь. Я цветочки во дворе сажаю, а соседи мне даже не помогают.
Участковый настоятельно советует «мальчикам» больше в этой квартире не появляться. Иначе в следующий раз дело обернется для них протоколом.
В соседнем доме поднимаемся на пятый этаж. Участковый шутит, что это странная закономерность - на пятом всегда буйные да наркоманы живут. Дверь 20-й квартиры открывает 22-летний Максим Барышников, с виду совсем юный мальчик и - бывший наркоман.
- Я три года назад завязал, честное-пречестное, - уверяет нас Максим. - Да, героин колол. Компания во дворе была плохая. Ну еще два месяца назад покурил анашу, но это так, по глупости. Я же все-таки помню, как тяжело с наркоты слазить. Родители только через год узнали, что я колюсь. Я хорошо прятал вены на руках, даже летом носил кофты с длинным рукавом. Потом лечился, но не в больнице, а дома. Месяц меня вообще никуда не отпускали. И сейчас даже паспорт в руки не дают, чтобы не натворил чего. Тем более у меня год условного был, меня менты, в смысле, милиционеры с героином поймали.
У Максима большие, совсем детские глаза. Ренат Нурмухаметов осматривает вены парня и сообщает, что еще зайдет. А когда выходим, говорит, что многочисленные следы от уколов на венах совсем свежие.
Время близится к пяти вечера. Уже тяжело не только ходить, но и выслушивать людей. Нам в помощь приезжает еще один участковый - Альберт Айрушин, и мы посещаем еще несколько домов. Все социально неблагополучные: ни разу не открывший участковому дверь алкоголик, пьющая семья, где школьница Таня предпочитает как можно меньше бывать дома, семья, где мать ждет любимого сына, которому дали условный срок за попытку ее убить. Ждет, чтобы отправить его в тубдиспансер на лечение.
В 18.00 рабочий день еще не закончен. Весь собранный материал нужно обобщить и в виде отчета сдать начальству.
- Это хорошо, что я сегодня не дежурный, - говорит Ренат. - Когда у тебя дежурство, можно ожидать чего угодно. В любой момент по первому звонку придется «лететь» на место серьезного преступления. Или на очередную кражу кастрюли.
